Андрей Ильин - Диверсия [= Федеральное дело]

— Здорово это у вас получается! — восхитился пришедший в себя Александр Анатольевич.

— Цирковая практика.

— Вы еще и в цирке выступали?

— Ага. В некотором роде. Коверным.

С чужого балкона я ввалился в чужую квартиру. Именно ввалился. Потому что входить в не принадлежащее тебе помещение лучше с громом, молнией и по возможности копотью. Дабы феерической формой заглушить противоправное содержание. И не дать возможности испугавшимся до полусмерти жильцам поднять крик.

— Вы почему цветочные горшки с перил не убрали?! — резко спросил я приподнявшихся с дивана хозяев, обалдело уставившихся на незваных, открывших их балконную дверь незнакомцев. И на секунду высунув на улицу голову, крикнул: — Все. Отгоняй подъемник. Мы через подъезд спустимся.

— А вы кто, собственно?..

— Я говорю, почему вы, собственно, горшки не убрали? Несмотря на категорическое распоряжение райкомхоза? А?

— Но мы…

— Но мы, но вы… Зафиксируйте нарушение, — бросил я через плечо Александру Анатольевичу. — И по соседнему балкону тоже. Будем вызывать в жилкомхозтрест и штрафовать. Нещадно! Сколько можно предупреждать, в самом деле. А если штраф не возымеет действие — расселять!

— Но мы действительно не знали… — Насчет того, что не знали, это вы комиссии жилтрестнадзора расскажете. Если они слушать будут. Какая у вас квартира?

— Шестьдесят седьмая…

— А нам куда дальше? — озадаченно спросил я и сам себе ответил: — В шестьдесят девятую. Все. Получите повестку — явитесь по указанному адресу. Деньги с собой сразу брать не надо,

— Какие деньги?

— На штраф деньги. Согласно распоряжению начальника коммунхоза…

— Мы уберем. Мы не знали. Мы обязательно, — поскуливали, сопровождая неожиданно нагрянувшую с балкона комиссию к входной двери недисциплинированные жильцы.

— Уберете?

— Конечно, уберем. Сегодня же! Сейчас же!

— Ну смотрите. В последний раз. Беру на свою ответственность. Шестьдесят седьмую можете вычеркнуть.

— Спасибо вам.

— Да ладно. Не за что. Если уберете…

Хорошие у нас люди. Душевные. И тем очень удобные в обращении. К ним не спросясь в квартиру вломишься, на них же в три этажа наорешь, и они же перед тобой за это оправдываться станут! На цивилизованном Западе, говорят, с этим делом не так благополучно обстоит. Их законопослушные граждане в чужака, нарушившего границы частной собственности, сразу палят из всех имеющихся в наличии стволов. Так что он про те горшки даже слова сказать не успевает.

В подъезде я прозвонил в три подряд квартиры, пока не нашел пустую. Открыв дверь отмычкой, я втолкнул внутрь Александра Анатольевича.

— Сидите тихо и ждите меня.

— А если вдруг вернутся хозяева?

— Если вдруг вернутся хозяева, наорите на них, что они по ротозейству входные двери не запирают, а вам, дружиннику, по просьбе участкового здесь дежурить приходится! Как будто у вас своих дел нет. Только шумите погромче и обязательно оплату с них за услугу требуйте. Это убеждает. Ясно?

— Ясно.

— Ну тогда до скорого.

Отъехав за три улицы на общественном транспорте, я на первой встретившейся стихийной дворовой стоянке завел первый понравившийся мне автомобиль и вернулся назад. На колесах. Помотавшись до того для порядку полчаса по городу.

— Куда теперь? — спросил плюхнувшийся на заднее сиденье программист.

— Снимать жилплощадь. Не на улице же нам ночевать, в самом деле.

Квартиру я снял уже через два часа. По газетному объявлению. Снял не торгуясь. И не осматривая. Потому что больше трех дней задерживаться в ней не предполагал. Хотя и заплатил за три месяца вперед.

— А теперь, Александр Анатольевич, расскажите мне еще раз о том, что вам такое при работе с компьютером пригрезилось, — попросил я, едва захлопнув входную дверь в наше новое жилище.

— Может, завтра?

— Нет, не завтра, а сегодня. Причем не откладывая ни на минуту. И максимально подробно!

Александр Анатольевич посмотрел на меня с каким-то даже подозрением. Он не понимал этих мгновенных, без явной угрозы со стороны, квартирных переездов, этих блошиных прыжков с балкона на балкон, этой моей маниакальной торопливости. Он вообще ничего не понимал.

— Я вас слушаю. И буду слушать до тех пор, пока вы мне все не расскажете.

— Ну не знаю. Тогда мне на мгновение показалось… Показалось, что я увидел. Вернее, почувствовал. Что-то такое…

— Конкретней!

— Мне показалось, что кто-то посторонний вклинился в нашу связь. И, используя открытый канал, пытался влезть в память нашего компьютера.

— Вы можете проверить свои ощущения документально?

— Наверное, могу. Если снова открыть канал связи.

— А если не открывать?

— Тогда невозможно. Без специальной аппаратуры невозможно.

— Значит, если исходить из худшего?..

— То они могли засечь наш адрес и даже считать отсылаемую информацию.

— А не могли они, используя момент, сканировать что-то из нашей базы данных?

— Это исключено! У нас стоит защита. Я бы сказал — суперзащита! Ее еще Козловский устанавливал. А он в этом деле докой был. Каких поискать и все равно не найти! Чужие пароли как орешки расщелкивал. Да вы сами видели.

Нет, это надо быть специалистом равной с ним квалификации. И располагать гораздо большим временем на подбор вариантов.

Нет, это невозможно!

— А теоретически?

— И теоретически невозможно.

— И все же, что следует предпринять пользователю, который подозревает, что в памяти его компьютера кто-то покопался? Кто-то совершенно посторонний.

— Найти этого «постороннего» и набить ему морду. И сломать его компьютер!

— А если без шуток?

— Тогда только сломать компьютер. Или выдернуть из него «винт». Можно с мясом.

— А если это невозможно сделать?

— Ну, тогда не знаю. Например, запустить в машину вирусы. Чтобы стереть базу данных. В том числе и ту, уворованную.

— У вас есть такие вирусы?

— Зачем нам они? У нас все равно нет того «постороннего». Я же вам говорю — защита нашей базы данных абсолютно…

— У вас есть такие вирусы?

— Вы что, серьезно?

— Более чем…

— Ну есть.

— Их можно запустить через сети?

— Вполне.

— Что для этого нужно?

— Адрес абонента, открытый канал и нажатие нескольких клавиш. Больше ничего.

— Могут ли они защититься от проникновения вирусов?

— Конечно, могут. На тот случай существуют антивирусные программы. Они просто пропустят всю прибывшую информацию сквозь них, как сквозь фильтры, и отделят «грязь» от чистых, которые употребят в дело, бит.

— Антивирусные программы отлавливают все вирусы?

— Все уже известные вирусы.

— А новые?

— Не всегда. На то они и новые.

— Тогда еще один вопрос. Как быстро уничтожает информацию вирус?

— Иногда быстро. Иногда медленно. Зависит от сорта вируса.

— И если он стирает медленно, его можно остановить?

— Можно.

— Тогда так, Александр Анатольевич, вы должны мне подготовить такие вирусы, которые или очень быстро стирают, или разрушительную работу которых невозможно остановить.

— Это потребует составления специальных программ.

— Так составляйте их.

— Когда?

— Немедленно!

— Но у меня нет компьютеров.

— Считайте, что уже есть. Добраться до ближайшего магазина и вернуться мне хватит получаса.

— Вы что, смеетесь?!

— Плачу горькими слезами. Я уже говорил, что не верю в странные сбои программ, в непонятные, следом за тем, телефонные звонки. Я не верю в случайности. Но верю в интуицию специалистов. В то, что вы называете — «мне что-то такое почудилось».

— Вы считаете, что кто-то проник в наш компьютер?! Что это возможно?

— Нет. Но я обязан так считать! И вы должны так считать. Подозрение равно происшествию! И поэтому вы должны приложить максимум усилий, чтобы выполнить мою просьбу. Очень вас прошу!

— Хорошо, я постараюсь.

— Прямо сейчас постараетесь?

— Ладно, прямо сейчас. Хотя я не понимаю, зачем такая спешка…

— Вот и хорошо. Вот и договорились. Вы пока работайте, а я посмотрю, что там случилось с нашей брошенной квартирой. И заодно подберу еще одну. Или две. Или три.

— Еще?!

— Еще. Но вы не беспокойтесь. Раньше завтрашнего вечера мы отсюда не двинемся.

— Я не выдержу такой чехарды.

— Выдержите. Тем более что это не чехарда. А нормальная жизнь раскрытого и находящегося в бегах нелегала.

— Раскрытого?

— Будем считать, что раскрытого…

— Иногда мне кажется, что у вас ярко выраженная мания преследования.

— Иногда мне это самому кажется. Я вернусь через полчаса. С компьютерами. А потом еще через полсуток. Прошу вас никуда не выходить, к окнам и телефону не приближаться.